Ad cogitandum et agendum homo natus est

Когда Дамеру исполнилось 18, Лайонел и Джойс развелись. Лайонел через несколько месяцев нашёл себе новую жену - Шери, но упустил тот момент, когда его сын стал спиваться. Через некоторое время Лайонел и Шери уговорили Джеффа попробовать свои силы в колледже. Осенью 1978-го Дамер поступил в университет, но вылетел оттуда в конце первого семестра из-за проблем с алкоголем. После такой оказии и отказа Дамера-младшего идти на работу Лайонелу не оставалось ничего, кроме как отправить сына в военкомат. Джефф поступил в армию в 1979 году. С этого момента и до 1991 года жизнь Лайонела и Шери стала напоминать американские горки из-за постоянных проблем с сыном. Казалось, что он был доволен службой в армии, но на самом деле проблемы с алкоголем никуда не делись и Дамер был изгнан из вооружённых сил. Затем был переезд к бабушке и долгожданная работа, но и этот "виток" закончился плачевно - Дамера арестовали за пьянство и нарушение общественного порядка. Каждый раз, когда Лайонел слышал о проступках сына, он надеялся на улучшение и закрывал глаза на вопиющую действительность. В 1989 году, когда Джефф был осуждён за растление малолетних, Лайонел начал чувствовать, что его сын уже не будет таким, каким он хотел бы его видеть. "Лжец, алкоголик, вор, эксгибиционист, - я не мог себе представить, что мой сын станет таким..."

Доктор Джеймс Фокс, декан колледжа уголовного правосудия в Бостоне и признанный эксперт по серийным убийцам утверждал, что предопределить судьбу Дамера "... было невозможно, даже учитывая его разгульный образ жизни. Со времён Зигмунда Фрейда стало принято во всех проблемах детей обвинять родителей. Но это не так. В первую очередь, виноват не Лайонел, а сам Джефф...". Фокс также считал, что Дамер был не похож на большинство маньяков из-за тяги к некрофилии и истязанию мёртвых, а не живых. 

Меры безопастности во время процесса над Дамером были неординарными и уникальными для Милуоки: "Зал суда был наполнен кинологами с собаками, ищущими взрывчатые вещества; всех присутствующих пропускали через металлоискатели, а самого Дамера обгородили высоким пуленепробивным стеклом" (Шварц). Из 100 мест, доступных в зале, 23 предназначались журналистам, 34 для семей жертв Дамера и 43 - для общественных зрителей. Ключевыми фигурами в этой драме, кроме самого Джеффа Дамера, были: судья Лоуренс С. Грэм-младший, окружной прокурор Майкл МкКенн (McCann - авт.) и адвокат Джеральд Бойл, уже защищавший Дамера ранее. Лайонел и Шери (рис. 2) также присутствовали на всех заседаниях. 

13 июля 1992 года Джефф, вопреки советам своего адвоката, решил построить защиту на утверждении собственной невменяемости. Дон Дэвис в книге "Милуокские убийства" писал: "Это заявление перевернуло ход дела с ног на голову. Теперь Бойлу требовалось доказывать не невиновность Дамера, а его невменяемость". МакКенну, с другой стороны, требовалось доказать, что Дамер был вменяем и понимал то, что он делает (самым простым объяснением невменяемости можно назвать неумение человека отличить плохое от хорошего - авт.). Позже, Бойл и МакКенн отбирали тех присяжных, у которых не было предубеждений на счёт гомосексуалистов и которые обладали стойкой психикой. Энн Шварц вспоминает второй день отбора, когда Бойл показал людям таблоид с ужасающим заголовком: "Милуокский каннибал ест своего сокамерника". "Мы все засмеялись, особенно Джефф. Было сложно поверить в то, что этот молодой и привлекательный мужчина способен совершить подобные вещи". 

29 января 1992 года жюри присяжных было окончательно утверждено. Из 12 человек (5 мужчин и 7 женщин) только один был чернокожим, что вызвало протесты со стороны семей жертв, ведь большинство убитых были афроамериканцами.